Не хочу! Не буду! Не хочу! Не буду! Никаких запретов я не потерплю! Не хочу! Не буду! Не хочу! Не буду! Очень я капризничать люблю. Я не помню, что на мне надето, На обед и завтрак ем конфеты. У меня, скажу я вам, друзья, Каждый день – день непослушания. © Ольга Казакова – Песня Капризки

Факт первый. Нисей родился двадцать восьмого октября, на два месяца раньше положенного срока Он появился на свет поздней ночью, когда на улице так сильно и отчаянно громыхала гроза, что криков его рожавшей матери было почти не слышно.
Факт второй. Ребенок – скорпион – это то самое создание, которое требует внимание, и пускай не все двадцать четыре часа в сутки, но с ним и за пару часов умаешься так, что будет казаться, что не спал несколько дней. И если в первый год своей жизни Акаме добивался внимания исключительно повышением децибел ора, лишая свою дражайшую матушку беспокойств по поводу его дыхательной системы, то лет с четырех репертуар концертов Нисея расширился до битья посуды, смывания ключей в туалет, ругательных стишков и извлечения максимально раздражающих звуков из всех предметов вокруг.
Факт третий. В школе Акаме было скучно. Ему хотелось бегать, а нужно было сидеть и рисовать какие-то, чертовы, палочки в тетради. Ему хотелось разговаривать, а его заставляли молчать и смотреть в тетрадь. Нисею трудно давалось, да и дается, привыкание к правилам.
Факт четвертый. Спустя одиннадцать лет, родители поняли, что потерпели катастрофическое фиаско в воспитании сына, потеряв над ним контроль. Это привело к множеству попыток хоть как-то исправить ситуацию. Не вышло. В конечном итоге, на Нисея просто махнули рукой, чему он сам был безмерно рад – от набившего оскомину «не позорь семью» уже начинало порядком тошнить.
Факт пятый. В возрасте двенадцати лет на левой руке появилось слово. Это было не больно. Если только совсем немного. Больше тянуще жгуче и приятно. Нисею слово понравилось сразу, а поэтому он тщательно прятал его долгое время.
Факт шестой. Шило в мешке не утаишь, как и тянущиеся во всю ладонь слово. Родители были несколько озадаченны фактом его появления. И это еще мягко говоря. Спустя пару месяцев, отоптав пороги десятка психологов, врачей и педагогов, родители поуспокоились и, вняв увещанием одного из специалистов, определили Нисея в новую школу. Филиал школы «Семи Лун» в Палермо.

Никого нет лучше тебя, Мой прекрасный, дорогой я. У меня есть ты, у тебя есть я. Никого нет лучше тебя, Мой прекрасный, дорогой я. У тебя есть ты, у меня есть я. © Фруктовый Кефир - Никого нет лучше тебя

Факт первый. И в этой новой школе было ничуть не веселее. Акаме быстро усваивал то, что считал нужным и полезным для себя, предпочитая на бесполезную, на его взгляд, информацию, класть… mi scusi, не тратить свое драгоценное время. Будь его воля, он проводил бы все свое время за отработками навыков в паре. Хотя даже эти упражнения померкли перед тем, что ему открылось, когда исполнились заветные четырнадцать лет и начались настоящие тренировки. Впрочем, как бы сильно Акаме это не нравилось, ему пришлось затолкать свое хочу под общепринятые правила. За-ну-дыыы. Наиболее полезными, по мнению самого Нисея, навыками, которые он вынес из школы, являются познания в ведения боя, основы программирование и умение целоваться.
Факт второй. Ему определенно больше нравятся мальчики. Осознание приходит не сразу. Это не пугает, но кажется немного странным. Нисею хотелось бы с кем-нибудь об этом поговорить, но он не знает с кем, да и не умеет делиться своими переживаниями. Легче куролесить, кривляться и язвить. В конечном итоге, Акаме принимает эту часть себя так же, как и год назад принял появившееся на руке имя.
Факт третий. Акаме недавно исполнилось четырнадцать. Он делает успехи в практике сражений и все так же фильтрует теорию. Несколько раз учителя говорили, что он весьма неплох. Но куда важнее и значимее то, что Нисею нравится один старшеклассник. Акаме даже кажется, что он ему нравится куда больше, чем просто. Нисей пытается выглядеть старше и круче – начинает курить и пробует пить. Его поначалу часто выворачивает, а перед уроками он, заталкивая в рот по две пачки мятной резинки, пытается перебить запах. Кстати, Акаме ненавидит мяту.
Факт четвертый. Заниматься сексом больно. По-крайней мере, в первый раз. Нисею это не нравится… или нравится? Он понимает не сразу. Куда больше после ночи со старшеклассником его беспокоят отвалившиеся ушки и хвост. Впервые, Акаме не знает, как вернуться домой и что говорить, а его любовника это мало волнует. Он смеется и подначивает его, и почему-то начинает нравиться все меньше и меньше.
Факт пятый. У восемнадцатилетнего Нисея появляется младшая сестра. Родители полностью сосредоточены на малышке. Нет, они, конечно, рады, что их непутевый сын закончил школу, но как-то чересчур прохладно и равнодушно относятся к отсутствию его планов на дальнейшее будущее. Теперь он больше квартирант, чем сын. Акаме не особо против. Родители настаивают на переезде в Токио. Говорят, что так будет лучше, мол, им это посоветовал один хороший человек. Хороший? Нисею все равно. Он согласен жить подальше от семьи.
Факт шестой. В Токио Акаме начинает жить самостоятельно. В небольшой квартире неподалеку от университета, куда поступил на технический факультет. В университете все нудно и обыденно, почти так же как дома, до поступления в «Семь Лун». Нисей почти не скучает по родителям, а они продолжают слать ему сообщения, которые до дрожи в пальцах хочется отправить в спам. Акаме считает себя взрослым, но его все еще немного мутит от выпивки, а по ночам снятся кошмары.
Факт седьмой. Акаме нравится Мимуро. Нисей не заставляет себя в это верить, ему действительно приятно внимание заботливого и нерешительного семпая. Иногда мальчишка начинает жалеть, что поторопился и теперь не может отдать свои ушки, которых уже нет, Муро. Но через некоторое время, Акаме так больше не думает. Они расстаются. Мимуро рассказывает ему что-то про какую-то мелкую девчонку, что она ему очень нужна и важна для него. Мальчишке хочется спросить о том, что неужели он, Нисей, неважен? Но сдерживается. Он, прекрасно знает, что для жертвы значит боец, а для бойца - жертва. Улыбается и целует, расходясь друзьями. И все же ему немного больно, но Мимуро так робко и виновато на него смотрит, прижав к голове ушки, что Акаме не может злиться. Ему нравится Муро. И, наверное, всегда будет нравиться. Но не больше. Ведь и у него тоже где-то есть жертва. Акаме хочется верить, что его жертва лучшая в мире.

Ты не увидишь никогда как я плачу От страха однажды расстаться с тобой, Но слёзы мои ничего не значат - Собачий мир пропитан тоской. Ты даже не знаешь на сколько я предан, Пока мне на хвост не наступишь изменой. © Lacrim Hezar - Преданность

Факт первый. Рядом с этим ушастым  рука горит огнем, сколько ее не прячь и не три о штанину. Рядом с ним весь мир словно искажается, направляясь к нему одному, суживаясь и концентрируясь вокруг его самодовольной и самоуверенной рожи. Акаме находит его симпатичным, даже красивым, но ни один из его проверенных подкатов не срабатывает – Сеймею это не интересно. Нет, его, конечно, очень интересует рот Нисея, но больше его словесные, чем заглатывательные способности. Акаме мало что понимает, но старательно кивает, соглашаясь, не в силах противиться гипнозу индиговых глаз, в которых он тонет без права на спасательный круг.
Факт второй. Ушастого зовут Аояги Сеймей. Он – не жертва Нисея, но Акаме – его боец. Нисею это кажется немного не справедливым, но Сеймея мало волнует, что он там думает и считает. Аояги вообще сильно сомневается в умственных способностях своего природного бойца, до которого плохо доходят слова, сказанные в приказной тоне. А иначе Аояги разговаривать не умеет.
Факт третий. Нисей быстро понимает, как нужно вести с себя с Сеймеем. И ведет себя с точностью до противоположного. Ему неприятны такие слова, как «нет» и «нельзя» - проигнорировав которые можно, в лучшем случае, получить по наглой морде газетой, а в худшем – проваляться несколько дней в постели, не в силах подняться. Из Аояги не самый лучший учитель. Он замечает любые промахи, за которыми следует «кнут», и никогда не отмечает успехи «пряниками». Это злит. Это раздражает. Акаме срывается и уходит. Но потом всегда возвращается обратно. Пьяный, прокуренный, со следами чужих пальцев на теле. Но возвращается. Всегда.
Факт четвертый. Весь мир крутится вокруг Аояги Сеймея и он, влюбленный идиот Акаме, вертится вместе со всем миром, пытаясь заполучить хоть подачку внимания и признательности. Ага, заполучил. Прям некуда девать всю эту признательность! Аояги принимает его как должное, а Нисею не хочется быть должным, ему хочется быть тем, чье отсутствие заметят, по кому будут скучать, в ком будут нуждаться, но… Акаме не был таким уж тупым, как порой старался себя выставить, он прекрасно понимал, что скорее весь мир вдруг резко изменит свое направление, начав вертеться вокруг него самого, чем Сеймей взглянет на него как на кого-то живого, а не как на табуретку, которая не совсем вписывается в интерьер, но выкинуть не получается. Нисею кажется, что у него не осталось ничего своего – все отдано Аояги. Ничего? Не совсем так. У него осталась его собственная гордость и эта дурацкая, никому не нужная любовь, сжигающая изнутри. Их Акаме и оберегает, растягивая губы в усмешке и скапливая на кончике языка яд для очередной язвительности.
Факт пятый. Акаме терпеть не может брата Аояги, этого сопливого и больного на всю голову мальчишку, и болонку гиганта, который раньше был на его, Нисеевском, месте. Но что? Правильно, Сеймея это совсем не волнует, и Акаме приходится выполнять поручения и приказы, лишь бы утихомирить паранойю Его Ушастого Величества. А приказы растут как тесто на дрожжах, и порой Нисей думает, что Аояги отдает их лишь для того, чтобы держать «озабоченного идиота» подальше от себя. Обидно. И Акаме, разумеется, язвительно жалуется. Но все как горох о стену. Хоть волком вой. Но лучше выть волком, чем скулить псиной. Нисей давно это понял.
Факт шестой. Аояги практически не поощряет действия своего природного стража, и в это самое «практически» входит страсть Нисея к дракам. Сеймей подначивает, и Акаме срывается. Нарывается на бои, первым настигая пары, которые Минами пускает по их следу. Побеждает и проигрывает. Чаще побеждает. Гордость приятно раздувает грудь, но только до столкновения взглядом с жертвой. И в следующий раз Акаме проигрывает нарочно. Больно. Но и Сеймею тоже. А иногда бывает противно, когда в приказы входят похищения. Нисею больше нравится насиловать компьютеры «Семи Лун», чем маленьких девочек, но когда и кого интересовало то, что ему нравится? Сеймей не любит это признавать, но все же он в некоторой степени использует врожденное бляд… mi scusi, врожденную харизму Акаме, которая помогая завлекать и оставлять подле себя полезных и нужных людей, которых можно весьма выгодно использовать. Сеть Аояги разрастается, и Нисей верно стережет каждую из нитей, тянущихся к марионеткам, чтобы в случае чего наказать непокорных.
За эти шесть лет они переделали многое из того, чем нельзя гордиться – начиная от хакерства и заканчивая убийством. Но для Нисея это не имеет никакого значения.
Факт седьмой. Ничего не меняется. Время идет, а между ними все та же опостылевшая константа. Одни приказы сменяются другими, из одной квартиры они переезжают в другую, его собственные слова имеют значение только в системе. И это начинает надоедать. Акаме твердил себе, что ничего не ждет и не во что не верит, но продолжал ждать и продолжал верить, что вот в какой-то миг перед глазами Аояги табуретка по имени Акаме Нисей вдруг заживет, запрыгает и наконец-то станет человеком. Фиг тебе. Еще и без масла. Попытки сблизиться, отчаянно невинные и нарочито развратные раз за разом терпели поражение, иногда с привкусом наказания. Но Акаме казалось, что он может вытерпеть и это. Всего-то нужно выкурить половину пачки тонких сигарет, залить обиду каким-нибудь не очень дорогим пойлом и позволить себе поиграть с кем-то, пососавшись в переулке, чтобы затем вернуться к нему, расслабленно счастливым, полным нахальства и язвительности. Ошибался. Всему приходит конец. Даже огромному нисеевскому терпению, которого хватило на шесть лет.
Факт восьмой. Акаме сразу знал, что это плохая, ужасная идея – вся эта мутотень с генами и лекарством от силы. Она никогда ему не нравилась. Он боялся ее, в глубине души опасаясь того, что, разгадав загадку и получив лекарство, Сеймей захочет избавиться от него. Ну не избавиться, так опробовать лекарство на нем. Велика ли разница? Лично для Акаме ее не существовало. Он боялся. Он очень боялся того, что Сеймей может с ним сделать нечто подобное, только бы убедиться в своей правоте и божественности. Это грызло Нисея изнутри, наконец-то прорвавшись не язвительным, не дерзким, не истеричным, а обессиленным: « я устал, Сеймей. Если тебе нужен подопытный кролик или псина, ты знаешь одну болонку. А я не хочу. Надоело». - и Акаме ушел. Забился в нору в хостеле, до боли кусая губы в ответ на молчание связи. Похоже, Аояги был уверен, что он вернется
Факт восьмой. Жить одному после шести лет с ним… Непривычно, неудобно и неправильно. Акаме старается себя переучить. Нашел работу официанта в кафе и купил дешевую приставку, чтобы хоть чем-то занимать голову, кроме мыслей о Сеймее.